Права человека — по-прежнему самая большая проблема на левом берегу Днестра, а за последний год, с введением пандемических ограничений, ситуация только ухудшилась, — говорит исполнительный директор ассоциации Promo-LEX Ион Маноле. По его мнению, пропасть между двумя берегами растет, и ни о каком сближении говорить не приходится.
Ион Маноле: Достичь реинтеграции с каждым днем становится все труднее. Предположим, это произойдет завтра. Нужно признать, что ни мы, как общество, ни тем более власть не готовы к такому развитию событий.
Свободная Европа: В интервью Свободной Европе вы говорили как-то, что не стоит ждать, когда кто-нибудь из-за рубежа приедет и предложит решение приднестровского конфликта. Решение следует искать здесь, внутри страны.
Ион Маноле: Безусловно! Я по-прежнему так считаю, поскольку именно власти Республики Молдова несут ответственность за нынешнюю ситуацию на левом берегу Днестра. Мы не контролируем эту территорию, но для решения этой проблемы властям необходима стратегия, план действий, некоторые показатели, за которыми они следят. Нужны результаты. Однако за 30 лет у нас ничего этого так не появилось, и это прискорбно. Я говорю это со стыдом как гражданин, и с сожалением как человек, представляющий организацию, которая много сделала для жителей этого региона.
Права человека остаются самой серьезной проблемой на левом берегу Днестра. К сожалению, ничего не меняется. Наоборот, в последний год, с введением пандемических ограничений, которыми Тирасполь очень умело воспользовался, ситуация ухудшилась.
Свободная Европа: Почему ситуация ухудшается?
В последний год, с введением пандемических ограничений, которыми Тирасполь очень умело воспользовался, ситуация ухудшилась
Ион Маноле: Во-первых, у нас не просто больше нет туда доступа, и я имею в виду не Promo-LEX, но и обычным гражданам сейчас попасть на левый берег Днестра намного сложнее.
К нам обращается много людей, которые хотят узнать, есть ли у них возможность навестить своих родственников, больных родителей или родных, которые находятся в больнице и нуждаются в их заботе. Разумеется, такой возможности нет. Многие уже давно не видели своих родственников.
Нам всем очень сложно попасть на левый берег Днестра. А жителям левобережья почти невозможно попасть на правую сторону. Это возможно только по каким-то спискам, в соответствии с их «необходимыми требованиями».
Свободная Европа: Сколько случаев, связанных с нарушением прав человека на левом берегу Днестра, расследовала организация Promo-LEX?
Ион Маноле: Очень много. Начинали мы с проблем дубоссарских фермеров, когда им перекрыли доступ к их земельным участкам. И также мы с самого начала занимались школами с обучением на румынском языке.
У молдавских властей ничего нет — ни инструментов, ни процедур, ни четких правил в госучреждениях для жителей левобережья Днестра
Все это множество сложных дел началось в 2004 году. С тех пор мы работаем по приднестровским делам. Вначале к нам приходило довольно много людей, потому что они впервые увидели группу юристов из Кишинева, которые действительно проявляли интерес к поиску решения их проблем. Нам казалось, что мы сможем решить их проблемы, как мы делали это для людей на правом берегу Днестра.
Но очень скоро мы столкнулись со множеством препятствий, оказалось, что у молдавских властей ничего нет — ни инструментов, ни процедур, ни четких правил в государственных учреждениях для жителей левобережья Днестра. Вначале к нам хлынуло большое количество людей. Мы помогли многим из них, но стольким же мы не смогли помочь, и не потому, что не хотели, а потому что это было невозможно.
Сейчас у нас около 50 выигранных в Европейском суде дел, связанных с левобережьем Днестра. К сожалению, решения ЕСПЧ невозможно исполнить. Российская Федерация категорически отказывается обсуждать это, но мы продолжаем работать, прилагаем все усилия в европейских инстанциях, обращаемся в Комитет министров, Совет Европы...
Свободная Европа: В отношении этих людей была восстановлена справедливость в юридическом смысле, но им не компенсировали материальный ущерб?
Ион Маноле: Верно. Помимо финансового ущерба, предусмотренного постановлениями Европейского суда, необходимы определенные процедуры, определенные шаги, которые администрация региона должна предпринять на местном уровне совместно с властями Российской Федерации.
Свободная Европа: И этого не происходит...
Ион Маноле: Это не произойдет до тех пор, пока Российская Федерация ведет очень интересную для них игру. И, конечно, это наносит ущерб гражданам и людям, которые живут в этом регионе.
Свободная Европа: Какова позиция Российской Федерации по этим уже завершенным делам, выигранным в Европейском суде по правам человека?
Тираспольский режим не прожил бы и дня без помощи Российской Федерации
Ион Маноле: Позиция Российской Федерации осталась неизменной. С одной стороны, со всех международных трибун они заявляют, что признают территориальную целостность и суверенитет Республики Молдова и, соответственно, приднестровский вопрос и все, что там происходит, относится к компетенции молдавских властей. Такова их позиция и в Европейском суде, и в других международных организациях.
С другой стороны, мы знаем, что Россия, по сути, создала этот режим, поощряла и насаждала его там, поддерживая его и финансово, и политически, и дипломатически — по всем направлениям. Тираспольский режим не прожил бы и дня без помощи и поддержки Российской Федерации.
Свободная Европа: Говорят также, что, если бы не поддержка Республики Молдова, Кишинева — ведь электроэнергию мы покупаем там...
Ион Маноле: Здесь Кишинев тоже занял двойственную позицию, потому что официально молдавские власти заявляют одно, а на деле все складывается совершенно иначе.
Власти неспособны, не хотят знать и предлагать что-либо для решения конкретных проблем человека
Наши власти ничего не создают, не предпринимают, не планируют решать какие-либо проблемы. Каждый раз, когда у нас возникает какое-либо дело, — а мы предпочитаем говорить о проблеме сквозь призму конкретного дела, — когда мы выявляем проблему, чтобы помочь одному человеку или группе людей, нам приходится самим искать решения. Потому что власти неспособны, не хотят знать и предлагать что-либо для решения конкретных проблем человека, которому власть должна помочь.
Свободная Европа: В этом году в ОБСЕ председательствует Швеция. Действующий председатель, шведский министр иностранных дел побывала впервые в Кишиневе. И похоже, впервые открыто заговорили о том, что необходимо открыть политическую «корзину», которая предусматривает предоставление особого статуса приднестровскому региону. До сих пор основной акцент ставили на политику «малых шагов». На ваш взгляд, идея «малых шагов» оказалась полезной для сближения жителей берегов Днестра?
Ион Маноле: Приведу пример: если до 2019 года этот конфликт считался конфликтом политических элит, то после 2019-го мы замечаем довольно опасное явление — этот конфликт распространился в массы, в народ. Блокирование трасс с целью помешать организованному подвозу избирателей с левого берега Днестра — мы видели, как настойчиво люди пытались защитить, так сказать, избирательные участки от тех, кого привозили. В некоторых ситуациях люди получали деньги после голосования.
Стоит признать, что меры доверия, которые поддерживались довольно крупными бюджетами, потерпели крах
Все это показывает, насколько все изменилось. И ситуация, к сожалению, изменилась не в сторону сближения двух берегов. Стоит признать, что меры доверия, которые продвигались и поддерживались довольно большими бюджетами, потерпели крах, не дали результата. Мы не видим естественного сближения ни на уровне так называемых элит, потому что месседж Тирасполя, по сути, не изменился: он хочет только независимости. И если почитать левобережные СМИ, то мы увидим мощную пропаганду и не увидим никаких признаков того, что левый берег хотел бы сближения...
Свободная Европа: Я была в населенных пунктах на левом берегу Днестра, и там в каждом выпуске новостей подчеркивают, что некоторые населенные пункты Приднестровья находятся под временным контролем Республики Молдова. Они называют их «селами, оккупированными Республикой Молдова».
Ион Маноле: Кочиеры, Кошница и вся эта зона вокруг Бендер, а также два плато в Дуббосарском районе рассматриваются в Приднестровье, их пропагандой, как приднестровская территория, временно контролируемая Кишиневом. Мы также задавали себе этот вопрос: что бы это значило и почему они все еще придерживаются этой идеи?
В левобережных СМИ мы не увидим никаких признаков того, что Тирасполь хотел бы сближения...
Мы прекрасно понимаем, что это может служить поводом для того, что приднестровцы хотели бы начать новый конфликт, по крайней мере, чтобы занять эти территории, если не больше. Мы видели учения военных формирований на левом берегу Днестра, иногда даже с участием российской 14-й армии. Это были военные учения по форсированию правого берега Днестра. Соответственно, нас это беспокоит, и это должно волновать не только нас, граждан, но, прежде всего, власти, потому что у нас могут возникнуть очень серьезные проблемы, если такой конфликт произойдет.
Свободная Европа: И все-таки готова ли Республика Молдова открыть политическую «корзину» переговоров для поиска долгосрочного решения приднестровского конфликта.
Ион Маноле: С моей точки зрения, Кишинев никогда не был готов открыть какую-либо корзину и настаивать на решении какого-либо вопроса.
Свободная Европа: Однако велись переговоры по пакету «Берлин плюс». И еще говорили, что «малые шаги» приведут к «большому шагу».
Ион Маноле: И все увидели, к чему мы пришли. «Малые шаги», по сути, были направлены не на то, чтобы двигаться вперед, а возвращали нас назад. Кишинев утратил не только те позиции, которые он занимал, но и потерял время, в течение которого нарушались права человека, и изменились определенные представления.
«Малые шаги», по сути, были направлены не на то, чтобы двигаться вперед, а возвращали нас назад
Люди сейчас не общаются, административная граница практически закрыта. Поэтому пропасть между двумя берегами растет, и это очень опасно, в том числе с точки зрения конфликта или с точки зрения обострения этих проблем.
Свободная Европа: Как гражданам понять эту опасную игру с похищением людей?
Ион Маноле: Граждане должны понять, что когда мы равнодушны или считаем, что приднестровская проблема не может на нас повлиять — это ложный подход. Такой подход ошибочен для нас в силу того, что люди, живущие на левом берегу Днестра, всегда имели доступ на правый берег Днестра. Все это знают.
В 1999 году было подписано соглашение о сотрудничестве. Министерство внутренних дел и так называемое министерство внутренних дел Тирасполя подписали соглашение, согласно которому наша полиция передавала людей на левый берег Днестра. Руководство МВД и все чиновники этого министерства восприняли это как шаг к борьбе с преступностью. Но это очень серьезная проблема.
Почему человеку важно бороться за справедливость, когда он становится жертвой нарушения прав человека? Во-первых, чтобы реабилитировать себя, восстановить нанесенный ущерб. Во-вторых, чтобы предотвратить повторение подобных ситуаций. И я всегда благодарю тех, кто обращались, пусть даже рискуя, но обращались в суд, в госучреждения, открыто рассказывали о своих проблемах и тем самым позволили предупредить такие случаи.
Вернусь к делам о похищениях людей. Мы могли бы рассмотреть несколько дел, в рамках которых наша полиция совершила определенные преступления против этих людей, передав их группам, которые они на самом деле не признают. И, согласно их предыдущей практике, они с ними не сотрудничали официально, но людей им выдавали. Мы называем это похищением. Полиция похищала людей и отправляла их на левый берег Днестра. Похищения никогда не прекращались, потому что позже, когда Апелляционный суд признал это соглашение недействительным, сотрудничество продолжалось неофициально.
То есть похищения продолжались, но людей уже негласно перевозили в Бендеры, где их оставляли на улице, и их тут же задерживала местная милиция. Когда были пресечено и это явление, когда мы это остановили, у нас было еще несколько случаев, когда люди в штатском с левого берега Днестра приезжали на правый берег, похищали людей ночью и перевозили их в Приднестровье. Опять же, такая практика была пресечена, но у нас было несколько дел, таких как дело Гервазюка или Кузьмичева.
И наша полиция, наши власти были замешаны в их похищении неизвестными людьми недалеко от Кишинева, и это — очень серьезная проблема. Я говорил, что граждане должны знать, что этот конфликт касается не только людей на левом берегу Днестра. И неправильно считать, что конфликт нас не интересует, потому что он не может на нас повлиять. Мы часто видим людей, которые никогда не имели никакого отношения к левому берегу Днестра, но стали жертвами приднестровского режима.
Свободная Европа: Говорят, что необходима политическая воля при решении приднестровского конфликта. При этом известно, что на обоих берегах Днестра есть структуры, интересы которых пересекаются, что есть политики, у которых есть общие интересы. Причем тут тогда политическая воля?
Ион Маноле: У воли без разума и разумных действий, разумных шагов, с соблюдением абсолютно всех национальных и международных норм, нет шансов.
Свободная Европа: Но эта воля исходит от президента, от законодательного органа. В парламенте 101 депутат. Интересы некоторых могут не совпадать с национальными...
Ион Маноле: Именно так. Заявления, неподкрепленные действиями и конкретными шагами в этом направлении не имеют никакого значения. Заявления остаются заявлениями, и их мы слышим с 91-го года.
Свободная Европа: И 2 марта 2021 года часть этих заявлений прозвучит снова: о том, что нам нужна территориально целостная, независимая, суверенная Молдова...
Ион Маноле: Вновь приведу пример. Когда мы обращались к нашим властям с просьбой решить конкретную проблему, проблему конкретного человека, особенно в самом начале, у властей даже был стандартный ответ: «К сожалению, Республика Молдова не контролирует эту территорию. Соответственно, мы не можем вмешаться, и рекомендуем обратиться после мирного урегулирования конфликта».
В такие моменты мы себя спрашивали: «Хорошо, допустим, у вас не получилось. Объясните, что вы сделали, приведите примеры того, какие действия вы предприняли для решения той или иной проблемы». И в такие моменты на их лицах появляется очевидное недоумение, потому что они понимают, что на самом деле они не сделали ничего, кроме заявлений. Вот, собственно, и весь секрет.
Может звучать множество заявлений, но наши граждане должны понимать после 30 лет демократических процессов — как отличить политика, который делает только пустые заявления, от политика, который предпринимает определенные шаги в результате этих заявлений. Да, политик всегда должен выступать с посланием, но важно, чтобы его послание по прошествии определенного времени, сопровождалось конкретными действиями. Можно рассчитать и измерить влияние и результат этих заявлений. В противном случае это будут слова, выброшенные на ветер, которые ничего не принесут гражданам.
