Экс-премьер Ион Стурза считает, что сформированное социалистами и демократами неформальное парламентское большинство может продержаться дольше, чем прогнозируют аналитики. Между тем, кампания по выборам президента, по мнению Стурзы, уже началась — и в ней уже участвуют действующий глава государства Игорь Додон и лидер партии PAS Майя Санду.
Свободная Европа: В 2020-м очередные президентские выборы могут состояться осенью, точнее, 8-го ноября. При таком раскладе 8 сентября, за 60 дней до голосования, должна стартовать предвыборная кампания. Хотя кажется, что кампания уже началась. Насколько важны для Молдовы предстоящие выборы, и в чем — главные ставки президентской гонки?
Ион Стурза: Да, вы совершенно правы, и как минимум, два основных участника предстоящих выборов — Игорь Додон и Майя Санду — уже заняты предвыборной кампанией. Это будет интересный с политической точки зрения год, однако, не знаю, насколько еще интересна политика нашим гражданам.
Свободная Европа: На левом фланге пока лишь один кандидат, да и вообще, вряд ли у левых окажется слишком много конкурентов. А что, по-вашему, будет происходить на правом и правоцентристском сегментах?
Ион Стурза: Расклад на левом фланге более-менее понятен: от Партии социалистов будет баллотироваться Игорь Додон, и на этом вроде бы и все. С возможными конкурентами — скажем, с Ренато Усатым или кем-то из партии «Шор» — расправятся без труда, их уже пытаются нейтрализовать.
А вот среди правоцентристов — бьюсь об заклад! — окажется по меньшей мере 10 кандидатов. Несмотря на то, что в Кишиневе еще витает идея независимого, аполитичного кандидата и т. п., ставки, тем не менее, уже давно сделаны, а решения приняты. В гонке за пост президента будут участвовать как минимум пять известных политиков — в первую очередь, Майя Санду, Андрей Нэстасе, плюс — два-три кандидата от унионистских партий и пять-шесть никому не известных артистов, активистов...
Ситуация вполне ясная, и мы не должны мечтать ни о какой там «консолидации», ни о каком едином кандидате и тому подобном. И, в конце концов, давайте говорить открыто — это вполне нормально и правильно, когда каждая партия высказывает свою точку зрения, и выдвигает своего кандидата. Ну, а победу одержит лучший из них.
Свободная Европа: А если проевропейские и унионистские партии все же найдут общий язык и выдвинут единого кандидата на пост президента, хватит ли у них возможностей для того, чтобы сместить Игоря Додона? Если верить соцопросам, он пользуется наивысшим уровнем доверия избирателей.
Ион Стурза: Если бы проевропейские и унионистские партии выдвинули единого кандидата-правоцентриста, его шансы выросли бы сразу по двум причинам. Во-первых, при участии множества кандидатов правоцентристского фланга борьба идет у них между собой, а не между ними и Додоном. Так было всегда — кандидаты-правоцентристы пытались обогнать друг друга, порой весьма агрессивно атакуя друг друга, в то время как их реальный соперник оставался в стороне.
Не знаю даже, как православная церковь в Молдове может еще больше упасть в глазах верующих
Вторая причина, которая могла бы обеспечить почти гарантированный успех кандидату правоцентристского фланга, состоит в том, что Игорь Додон — такой персонаж в политике, чью популярность у избирателей очень легко развеять. Так что у правого кандидата действительно могли бы быть высокие шансы на победу, но только все это теоретические размышления, весьма далекие от реальности.
Свободная Европа: Муссируется идея о том, что у аполитичного кандидата тоже есть шансы на победу в президентской гонке. Как вы думаете, баллотироваться должен лидер партии или человек вне политики?
Ион Стурза: Должность президента — высший политический пост в стране, и здесь не может идти речь о стороннем человеке, который не знает, что такое политика, который ею не занимался и не пользуется политической поддержкой. Президент должен заниматься политикой, а не просто номинально исполнять обязанности. Поэтому важны и личность человека, и его политические и организаторские способности, и вес в обществе — существует много критериев, которым должен соответствовать кандидат в президенты.
Свободная Европа: Ранее неоднократно обсуждалось вмешательство церкви в предвыборные кампании. Как вы думаете, может ли церковь повлиять на ход и результаты выборов?
Ион Стурза: Однозначно, церковь будет принимать участие, ее будут использовать по-максимуму, и не только потому, что у церкви всегда были консервативные политические взгляды, — церковь, в принципе, всегда была приближена к политике. Думаю, что и в этой избирательной кампании активно станут использовать понятия «христианин», «семьянин», «близкий к народу», — в общем, церковь будет играть значимую роль. Не рассчитывайте на то, что православная церковь Молдовы займет выжидательную позицию — пропаганда консервативных ценностей вполне созвучна с тем, что продвигает г-на Додон.
Свободная Европа: А от вмешательства в политику имидж церкви не страдает?
Ион Стурза: Не знаю даже, как православная церковь в Молдове может еще больше упасть в глазах верующих, которыми священнослужители продолжат манипулировать. Ничего тут нового нет, церковь участвует в политической жизни страны. Хотя лучше бы она включалась в решение социальных вопросов и помогала людям, а политики бы было поменьше...
Единственное, чего президент не может гарантировать демократам — иммунитет перед прокурорами
Свободная Европа: Выборы, назначенные на 15 марта в Хынчешть, рассматривают как тест накануне президентской гонки. Как бы вы оценили ситуацию, которая сложилась вокруг борьбы за депутатский мандат в этом округе?
Ион Стурза: Вряд ли избиратели этого округа сильно радуются тому, что вдруг стали неким «пупом земли»!.. В Хынчешть сейчас развернулась геополитическая борьба. Это похоже на праймериз, когда партии пробуют свои силы, и их кандидаты представляют не столько себя, сколько свои политформирования. Досадно, что из-за этого разругались в пух и прах бывшие коллеги по коалиции. Зато стали понятны как положительные, так и отрицательные стороны политиков правоцентристского сегмента. Каждый на свой страх и риск хочет помериться силами.
Было бы интересно посмотреть на то, как в этом округе за депутатский мандат боролись бы лидеры партий — в первую очередь, PAS и PPDA. Им полезно вернуться в парламент, отказавшись от утопии по поводу чрезмерной важности кресла президента.
На самом деле, в парламентской республике важен парламент. И только если президент заручился поддержкой парламента, если у него есть большинство в правительстве — лишь тогда глава государства в состоянии играть важную роль, более значимую, нежели это установлено Конституцией. В конце концов, основные ставки — на парламент и правительство. К сожалению, политики-правоцентристы дискредитируют сегодняшний парламент, который они называют нелегитимным.
Свободная Европа: Кстати, надо бы принимать в расчет еще и сценарий досрочных выборов. Возможно, лидерам правых партий вообще следует отказаться от участия в президентской гонке?
Ион Стурза: Г-жа Валентина, я вас уверяю, что бы там не заявляли в последние дни или месяцы лидеры этих партий, они давно приняли решение баллотироваться на пост президента. И Майя Санду, и Андрей Нэстасе поглощены мыслями об этой должности и уверены, что они ее достойны.
Свободная Европа: Так вы допускаете возможность проведения досрочных парламентских выборов?
Ион Стурза: Не думаю, что это возможно, по крайней мере, до тех пор, пока политические рычаги в руках Игоря Додона, — а у него есть и коалиция в парламенте, и работающее правительство. Вот если бы положение дел в парламенте изменилось, появился бы другой состав кабмина, тогда у Додона начались бы серьезные проблемы, в том числе и с президентскими выборами.
Но до тех пор, пока действия блока ACUM в парламенте будут так же незаметны, я не вижу причин для изменения баланса сил. В парламенте идет позиционная холодная война.
Там и фото, и видео, и конверты, и деньги, и многое другое. Материалы у г-на Межинского, но мои спекуляции...
Свободная Европа: Вы говорите о существовании коалиции — хотя ДПМ и ПСРМ официально ее не оформили, а демократы настаивают на том, что нет никакого альянса или парламентского большинства, и Демпартия голосует ситуативно, в зависимости от каждого конкретного законопроекта.
Ион Стурза: Это все слова, а в реальности мы видим, какова ситуация. Демократы поддерживают все инициативы социалистов — и наоборот. Помимо этого, многие активисты ДПМ продвигаются на госдолжности, учитываются экономические интересы демократов. Работа негласного альянса отлажена просто отлично, и насколько я понял из бесед с некоторыми представителями Демпартии и ПСРМ, г-н Додон лично и практически ежедневно заботится о функциональности этого альянса.
Единственное, чего президент не может гарантировать сегодня демократам — иммунитет перед прокурорами, а в остальном все прекрасно. Он хорошо понимает, что, как минимум, до президентских выборов эта коалиция ему нужна, а после выборов — если Додон их выиграет — за ним будут голоса избирателей и инициатива, так что никто не будет оспаривать этот альянс.
Свободная Европа: В обществе говорят, что на первых лиц и членов Демократической партии заведены дела в Генеральной прокуратуре. Лидер коммунистов Владимир Воронин заявил, что он лично подавал жалобу на депутата Серджиу Сырбу, который, якобы, пытался перекупить депутатов-коммунистов в период правления демократов, речь шла и о предлагавшихся суммах... Депутаты-демократы могут попасть под следствие?
Ион Стурза: Я надеюсь, что многие депутаты — сегодняшние и бывшие, вместе с другими членами правительства ДПМ попадут в поле зрения прокуратуры, и не только потому, что у г-на Додона есть возможность использовать следственные органы в своих политических интересах. Я убежден, что новый генпрокурор не позволит втягивать себя в политические игры, что он не станет чьей-то политической битой. Старые грехи все равно всплывут на поверхность. А заявление г-на Воронина о том, что происходило в его фракции, — запоздалое, он говорит так, будто не знал, что, где и когда, хотя ни для кого те события секретом не были. Тем не менее, я думаю, у г-на Сырбу появились проблемы.
Свободная Европа: А Демократическая партия может развалиться?
Ион Стурза: Если они хотят выжить не как партия или фракция в парламенте — их перспективы в качестве политформирования достаточно иллюзорны в средне- и долгосрочной перспективе —если они хотят выжить, как физические лица, им следует держаться вместе. Только так они смогут быть силой, которая способна выдвигать условия и правительству Додона, это единственное решение.
В ДПМ есть довольно большая, хотя и достаточно аморфная группа лиц, которые могли бы попасть в ту же ситуацию, которую описывал в деталях г-н Воронин, правда, организовать скупку депутатов довольно сложно, если нет возможности шантажировать их прокуратурой, да и времени маловато... Подобный сценарий был возможен только во времена Плахотнюка.
Инициативы президента иногда принимают гротескные формы
Свободная Европа: Экс-президент Воронин заявлял, что г-н Игорь Додон постоянно находится на связи с г-ном Владимиром Плахотнюком. Диалог Плахотнюка и Додона продолжается? Сотрудничество в силе?
Ион Стурза: Додон и сейчас очень сдержан в комментариях по поводу своих отношений с г-ном Плахотнюком, он явно не горит желанием высказываться в адрес г-на Плахотнюка.
Свободная Европа: Сам Игорь Додон говорил, что Плахотнюк может вернуться в Молдову только в наручниках.
Ион Стурза: Да, но только я думаю, что одновременно он ставит свечки, молясь, что бы этого не произошло! Никто в Кишиневе не расслабляется — ни бывшие, ни нынешние; фильмотека, насколько я понимаю, находится в распоряжении двух человек, там и фото, и видео, и конверты, и деньги, и многое другое...
Свободная Европа: Материалы находятся у г-на Плахотнюка и у г-на Шора?
Ион Стурза: Материалы у г-на Межинского, но это так, мои спекуляции...
Свободная Европа: Как думаете, может ли г-н Плахотнюк вернуться, погрозить пальцем г-ну Додону?
Ион Стурза: Нет, нет и еще раз нет... Плахотнюк сейчас в Соединенных Штатах, ждет окончательного решения о выдворении из США. Думаю, на него сейчас свалилось столько проблем, что возвращение в Молдову чрезвычайно маловероятно — как в наручниках, так и без них.
Свободная Европа: Складывается впечатление, что Игорь Додон пытается развернуться на 180 градусов. В 2016 году, в начале своего мандата, он заявлял, что приоритетом для него является решение приднестровской проблемы, что он сумеет отыскать устойчивое решение этого вопроса. Сегодня он старается фокусироваться на проблемах социального характера, и одно из его предложений — снизить нагрузку на бюджет, которая возникла из-за закона о возврате украденного миллиарда. Граждане не забыли о том, что правительство обязалось вернуть из госбюджета до 2041 года около 25-ти миллиардов леев. Есть ли шансы на успех у решения, которое предложил глава государства?
Ион Стурза: Шансов нет. В первую очередь, мысли г-на Додона охвачены предвыборной кампанией, он сконцентрирован на социальных вопросах, потому что хорошо понимает, что в списке приоритетов избирателей приднестровская проблема на предпоследнем, если не на последнем месте, этот вопрос граждан в их повседневной жизни не волнует.
Кредиты вместе с долгами за газ использовались Российской Федерацией в качестве инструмента давления
Инициативы президента иногда принимают гротескные формы. К примеру, поступило предложение об использовании валютных резервов, после чего последовала из ряда вон выходящая, но красиво оформленная идея об изъятии части прибыли Национального банка...
Я думаю, что и сам Игорь Додон, и те, кто обсуждают эту тему, хорошо понимают, чем может обернуться такое решение для финансовой системы и ее стабильности. С точки зрения закона сегодня воплотить подобную идею в жизнь невозможно. Многие годы у Нацбанка не было прибыли, но даже если она и есть, деньги идут на капитализацию НБМ. На данный момент уровень капитализации составляет 6,5% — этот показатель далек от необходимого стандартного минимума в 10%. Фактически, ни с точки зрения закона, ни с экономической точки зрения так называемую прибыль центрального банка нельзя использовать на другие цели, на пополнение госбюджета, но это если говорить о нормальной экономической теории.
Даже если решение будет принято, даже если для погашения 800-900 млн леев процентов по долгу, покрывшему кражу миллиарда, часть прибыли Нацбанка и будет перенаправлена в госбюджет, и еще для этого изменят законы, касающиеся работы НБМ, все равно сумма прибыли слишком мала, она даже близко не приближается к тем цифрам, о которых рассуждает г-н Додон. Такие предложения крайне циничны, вместо того, чтобы сконцентрироваться на развитии экономики и увеличении доходов бюджета, мы смотрим по сторонам — где бы что стянуть? — то ли из резервов, то ли из капитала Национального банка... Ни то, ни другое — не собственность Додона, это деньги государства, деньги Республики Молдова, они должны работать на будущее, а не быть растраченными здесь и сейчас.
Свободная Европа: Может ли эта инициатива каким-либо образом повлиять на следствие по делу о выводе денег за рубеж?
Ион Стурза: Нет-нет, это совсем разные вещи. Эта инициатива может немного снять напряжение в обществе, люди скажут: «ОК, решение найдено, мы не будем оплачивать долг из бюджета за счет наших налогов, власти что-то возьмут в Нацбанке», и т. д. Нет, я считаю, что надо приступить к проведению настоящего расследования, чтобы в итоге виновных, во-первых, доставили в страну, а во-вторых, привлекли к ответственности. Надо по возможности вернуть украденные деньги, и для этого можно найти другие пути.
Свободная Европа: Как вы считаете, справляется ли Республика Молдова без финансовой помощи Запада? Задач у властей в Кишиневе еще много, и в первую очередь, люди должны увидеть свободную и независимую юстицию, без случаев давления на судей и прокуроров, и в политике нужна реальная демократическая система — в общем, задолженности у Молдовы есть. Как вы оцениваете положение дел, и можно ли обойтись без внешнего финансирования?
Ион Стурза: Правительство Республики Молдова пришло к соглашению с МВФ, что является условием для получения денег как от Европейского союза, так и в рамках двусторонних соглашений. Не знаю, насколько влияет диалог с МВФ на выделение кредита от Российской Федерации, который то ли есть, то ли нет...
Свободная Европа: Если верить властям, вскоре может быть переведен первый транш в 200 млн из общей суммы в 500 млн долларов.
Ион Стурза: Пока что все на уровне намерений. Условия надо прописать в межправительственном соглашении, утвердить в правительстве, принять в парламенте, оформить как государственный долг и т. д. Кредиты на развитие инфраструктуры — это не всегда плохо. Подобные предложения на льготных и долгосрочных условиях Республике Молдова выдвигали и Европейский банк реконструкции и развития, и правительство Китая — не знаю почему дело не довели тогда до конца.
Думаю, в МВФ посчитали, что такие большие суммы могут оказать нежелательное влияние на способности правительства погашать долги, что такие объемы превышают возможности страны по накоплению доходов, достаточных для покрытия общей суммы внешней задолженности. Думаю, у нынешней власти из-за этих российских кредитов будут проблемы, но проблемы политического характера — нельзя брать деньги у правительства, у которого серьезные интересы в твоем регионе, в том числе в твоей стране, ты становишься зависимым. Мы были зависимыми в 1990-х, да и позже... Взятые тогда у России кредиты вместе с долгами за газ использовались Российской Федерацией в качестве инструмента давления на молдавское правительство.
Российская Федерация во время конфликта была стороной конфликта
Свободная Европа: Когда вы были у власти, вы разобрались в этой проблеме?
Ион Стурза: Были расставлены точки над «i» по вопросу долгов за газ и исторических задолженностей, который мы почти погасили. Ситуация была отчаянной, на нас оказывали огромное давление, и эти долги всегда использовались в качестве элемента прессинга на правительство, чтобы кабмин шел на компромиссы. Так что я бы посоветовал не брать в долг у стран, отношения с которыми не выяснены до конца.
Свободная Европа: А будет ли разморожена финансовая помощь Запада? Министр финансов Серджиу Пушкуцэ заявил, что Республика Молдова выполнила все условия для получения второго транша макрофинансовой помощи.
Ион Стурза: Международные финансовые организации общаются и сотрудничают с действующими властями, не с бывшими и не с теми, кто только хочет прийти к власти. Есть ряд формальных критериев, в первую очередь экономического характера. Я говорю об отношениях с МВФ, фонд играет роль официального аудитора, его выводы служат ориентиром для других финансовых структур, в том числе, для Евросоюза. Если у страны есть соглашение с Международным валютным фондом, и МВФ делает первый шаг, то и другие, как минимум, согласно обязательствам, продолжают финансирование, выполняют обязательства перед Республикой Молдова.
Но тут существуют определенные тонкости. Румыния, например, выдвигала несколько политических условий, поэтому если не совпадут политические интересы, я не вижу возможности получения денег от Румынии, предназначенных для поддержки бюджета или проектов по линии правительства. Такой же сценарий и в случае с Европейским союзом. А вот предугадать позицию Соединенных Штатов Америки сложно, ведь США продолжает внедрение всех проектов, работая с сегодняшним правительством. Я думаю, что надежды на получение финансовой помощи обоснованы до тех пор, пока молдавский кабинет министров не станет делать резких движений в бюджетно-налоговой политике или в дипломатических отношениях со странами-донорами.
РФ намерена изменить политическую и этническую структуру Молдовы, чтобы страна надежно увязла в зоне влияния Москвы
Свободная Европа: Хотелось бы узнать ваше мнение по поводу того, как сегодня пытаются разобраться в событиях 1992 года. Глава молдавского МИД Аурелиу Чокой заявил, что, фактически, дислоцированная в восточном регионе Республики Молдова армия Российской Федерации применила силу, чтобы остановить кровопролитие. Вы отлично знаете, что было в 1992-м на Днестре, знаете, что подразумевает Соглашение о прекращении огня, подписанное президентом Снегуром и президентом Ельциным. Сейчас говорят, что «стороны» — это Кишинев и Тирасполь, а не Кишинев и Москва. Вам есть что сказать по этому поводу гражданам Молдовы?
Ион Стурза: Эту тему необходимо обсуждать, и мы освежаем в памяти те события после появившихся в публичном пространстве заявлений, озвученных непосредственными участниками не только военных действий, но и теми, кто участвовал в переговорах и подписании соглашений. По правде говоря, я думаю, что те события коснулись и вас, ведь вы находились прямо на линии фронта, собирали информацию с места событий. Если проанализировать логику подписанных в 1992-м и 1996-м документов, мне кажется, что было одно соглашение, подписанное г-ном Лучинским...
Свободная Европа: Именно!
Ион Стурза: ...тогда сторонами конфликта были так называемая приднестровская республика и Республика Молдова. Более того, в соглашении, подписанном в 1992 году, 14-я армия фигурирует как своего рода миротворец. Формально — была миротворческая 14-я армия, и была гражданская война между правым и левым берегами Днестра.
Но документы подписывались под влиянием той ситуации, из-за необходимости остановить военные действия, и тогда вряд ли просчитывали возможные последствия формулировок. Те, кто был связан с событиями того времени, — мы хорошо знаем, что Российская Федерация во время конфликта была стороной конфликта. Не надо нам рассказывать, что вооружение, в том числе тяжелое, попало в руки сепаратистов лишь потому, что они перескочили через забор и оказались на оружейном складе. Пусть нас не пытаются убедить, что там не было офицеров, которые получали зарплату из Российской Федерации, которые руководили отрядами мятежников и распоряжались военной техникой. Есть вещи, которые мы знаем точно, и я бы порекомендовал официальным лицам Кишинева быть осторожнее в попытках интерпретаций того периода, предельно чувствительного для нас, для молдаван.
Свободная Европа: Зато эти заявления могут понравиться Москве, и тогда Кремль может поменять отношение к Республике Молдова и к тому, как решить приднестровскую проблему?
Ион Стурза: Российская Федерация и лично Владимир Путин в определенном смысле хотят решить приднестровскую проблему. По двум причинам: во-первых, содержать Приднестровье слишком накладно для российского бюджета, уже можно вести речь об инвестициях со стороны Российской Федерации на сумму более 10 млрд, и конца этому не видно. Большую часть денег разворовали алчные тираспольские элиты, причем вместе с некоторыми представителями Кишинева и Москвы. Но решать конфликт Российская Федерация хочет на определенных условиях.
Во-первых, РФ намерена изменить политическую и этническую структуру Республики Молдова, чтобы страна надежно увязла в зоне влияния Москвы. Насколько важны для правого берега избиратели Приднестровья — это выяснилось, скажем, когда голосующих автобусами свозили на участки. Словом, Москва хочет что-то вроде возвращения к «плану Козака».
Самый проблемный элемент этого уравнения — так называемый нейтралитет. Г-н министр Чокой заявил, мол, на самом деле речь идет о признанном на международном уровне военном нейтралитете, и это несмотря на то, что нейтралитет Молдовы и так закреплен законом, и возвращаться к вопросу нет никакого смысла.
Невозможно находиться так близко к фронту и оставаться «нейтральной зоной»
Свободная Европа: Министр иностранных дел говорит, что точно не ясно — военный это нейтралитет или военно-политический, и что ситуация меняется от случая к случаю.
Ион Стурза: Нет, на самом деле они хотят, чтобы западные страны и, в первую очередь, НАТО, США и Европейский союз обязались уважать нейтралитет Республики Молдова, и чтобы Молдова никогда не вступила в военный блок, враждебный Российской Федерации (читай — НАТО), это все так называемые «танки под Смоленском» — Путин занимается тем, чтобы Североатлантический альянс не приближался к границам России.
Свободная Европа: Разве Россия Путина сегодня не нарушает нейтралитет Республики Молдова?
Ион Стурза: Конечно, нарушает, и потому на территории Республики Молдова уже 30 лет находятся российские войска! Официальному Кишиневу, и не только Кишиневу, известны повестка и позиция Российской Федерации по отношению к Молдове, по отношению к Приднестровью, в том числе на международном уровне.
Президент Додон постоянно продвигает идеи, передает Москве месседжи из серии: «Мы хотим Лиссабон — Владивосток!..», «Мы хотим признания нейтралитета со стороны международного сообщества, мы много чего хотим!»; однако Додон это делает потому, что он обязан так себя вести согласно своему положению, но его заявления ни в коей мере не соответствуют интересам Республики Молдова.
Свободная Европа: Можно ли сейчас продвигать какое-то быстрое решение приднестровской проблемы?
Ион Стурза: Категорически нельзя, и это все понимают. Даже если предположить, что парламент за что-то проголосует, проблема не решится, и ни Запад, ни страны-соседи не будут молча соглашаться с подобным развитием событий. Так или иначе, но Молдове нельзя попадать в зону влияния Российской Федерации, Молдова почти на линии фронта, в шестистах километрах от нашей границы идет война между Россией и Украиной.
Невозможно находиться так близко к фронту и оставаться «нейтральной зоной», при этом де-факто играя в интересах Российской Федерации. С этим не согласятся ни Румыния с Украиной, ни страны Запада.
Вопрос можно решить только с помощью консенсуса, а консенсуса сегодня не существует. Очень весомая часть населения выступает против урегулирования конфликта в ущерб Республике Молдова, в ущерб интересам коренного населения. И это очень активная часть общества, которая не станет поддерживать подобный сценарий, и тогда ситуация может выйдет из-под контроля властей.
